Бал в Армянском собрании (Письмо Сергея Иоакимовича Аладжалова, Петербург, 1899)

Последний год XIX века, канун потрясений и катастроф, которые навсегда изменят облик России и Европы. Мгновение до исторического рубежа и событий, в круговороте которых мир переродится и станет совершенно другим, порой даже до неузнаваемости и отторжения для тех, кто знал его прежним… Но это – в грядущем, пока лишь смутно уловимом. Тем временем жизнь идёт своим чередом; в дворянском Петербурге дают балы и устраивают вечера, танцуют и поют, строят далеко (и не очень) идущие планы, смеются и тоскуют, делятся впечатлениями и новостями, обсуждают выходки общих знакомых, и, конечно же – пишут письма.

Письма и дневники – проводники в живую ткань истории, позволяющие взглянуть на неё не как на набор сухих дат и свершившихся фактов, а сквозь призму непосредственного опыта переживания того времени, высказанного и обретшего образ в свидетельствах людей прошлых поколений. Они показывают не только то, как события истории отразились на судьбах людей, но и как решения и действия этих людей вплелись и повлияли на неё саму. История предстаёт не застывшим единым монолитом, а в своём исконном многообразии, многоплановости, мультиперспективности, тончайшей взаимосвязанности самых разных аспектов, точкой стяжения которых предстаёт отдельный человек, живущий и действующий в определенном месте и времени, принадлежащий к определенной культуре и поколению, и, таким образом, являющийся частью более масштабного полотна взаимосвязей, уходящего вглубь веков. Так, в небольшом письме с впечатлениями от бала в Армянском собрании Сергея Иоакимовича Аладжалова к сестре и матери, датированном от января 1899 года, как в аккуратном срезе времени, обнаруживается и история костюма, и традиции армянского дворянства в Петербурге, и, не в последнюю очередь, внутренние сюжеты целой семьи.

Составитель и отправитель письма, его главный герой – Сергей Иоакимович Аладжалов (1875-1921), на тот момент молодой - двадцати с лишним лет - будущий инженер, только оканчивающий Институт инженеров путей сообщения. Он также, наравне со старшим братом Александром и другими домочадцами, участник гораздо более поздней переписки времен Первой мировой войны и Революции 1917 года, которая публиковалась на сайте ранее. Но пока он не знает ни о грядущем сломе эпох, ни даже о том, что его учёба в институте – лишь начало жизни, неразрывно связанной с железными дорогами. Это нам дано отследить нить его судьбы по всем написанным и полученным письмам до самого конца. Всего через пару лет он женится на польской дворянке Марии Иосифовне Роговской, а потом своё место в его жизни обретет и необычная дача «Теремок», в которой найдут радостное прибежище семьи обоих братьев Аладжаловых. У самого Сергея Аладжалова было четверо детей – Шурик, Лена, Юрик и Соня. Можно заглянуть и дальше, следя за стрелой времени: что Сергею Иоакимовичу придётся пройти почти всю Первую мировую войну на линии фронта в Финляндии и Прибалтике, не изменяя своей привычке делать зарисовки прямо в письмах и запечатлевать происходящее вокруг в словах, что он трагически погибнет от голода в 1921 году, но и что его дочь, Елена, унаследует и разовьет его художественный талант, закончит Академию художеств и станет профессиональной художницей, а в её картинах вполне можно будет уловить отзвук ярких рисунков её отца. А пока что Сергей Иоакимович, в своём 1899 году, делает зарисовки, рассказывает о том, как блестяще прошёл вчерашний бал, какие наряды были особенно роскошны, как щедро одарил бывших на вечере музыкантов миллионер-«нефтевой король» Александр Манташев, как дружно и хорошо спели «Зейтунский марш» - гимн  национально-освободительной борьбы армян. То, что для него было милыми или интересными деталями повседневности, для нашего времени превращается в богатый источник сведений о самых разных пластах давно минувшего века.

Бумажные письма, как и бумажные дневники, помимо содержания, привлекательны и своей формой. Они написаны от руки; написанное «приближено» к нам сквозь толщу обезличивающего времени с помощью неповторимого человеческого почерка, привычки писать с тем или иным нажимом и наклоном, закорючками и чёрточками, отрывисто, размашисто или округло. Мысль оживает в помарках, зачёркиваниях и подчёркиваниях, а даты, упоминаемые места, имена-прозвища и обращения накрепко укореняют письмо в целом срезе контекстов: семейном, пространственном, временном… Письмо о бале в Армянском собрании примечательно и уникально ещё и тем, что прямо среди ряда стройных строчек нашли своё место несколько рисунков. Эти зарисовки платьев, увиденных в описываемый вечер, своими сочными красками, яркими деталями, вписанностью в само повествование обогащают наш опыт чтения, будучи буквально фактурой, образом эпохи. Получается так, что подобные документы своего времени – это опыт и осязаемый, и образный.

Возможность соприкоснуться с уходящей эпохой XIX века и её небольшими радостями и заботами появилась благодаря исканиям и бережному сохранению памяти семьи – запечатленной в письмах, дневниках, семейных легендах – Юрия Ростиславовича Канского, внука Сергея Иоакимовича Аладжалова. Осторожная и сосредоточенная работа по восстановлению связи времён, уважение и внимание к жизни предыдущих поколений придают глубину измерению собственной жизни в настоящем; память наших предков – бесценный дар, хранителями которого мы удостоились быть и который должны передать тем, кто придёт после нас.

Автор: Анна Резвухина, Институт Философии СПбГУ

* Текст печатается по письмам из личного архива Ю.Р. Канского, внука Сергея Иоакимовича Аладжалова. Копии рисунков сделаны с листов письма-оригинала. Текст приведён к современным орфографическим и пунктуационным нормам русского языка.

Текст письма доступен по ссылке – управляющая кнопка "скачать" (формат PDF).