Все публикацииМой XX век

Блокадные письма Брониславы Шиндер

 

Блокадные письма Брониславы Шиндер

 

Особая благодарность за предоставленные письма

Аркадию Матвеевичу Штейнлухту*

 

Одним из важных исторических источников является письмо. Письма — это индивидуальные рукописные истории, пропитанные эмоциями и чувствами, вытаскивающие на поверхность воспоминания и события прошлого.

Письма являются ценным источником информации для историков, филологов, культурологов, которые занимаются реконструкцией реалий прошлого посредством глубокого анализа нарратива, самобытности письменного языка и стилистики речи, визуального содержания источников (в частности, конвертов, печатей, бумаги). В письмах зафиксированы не только насущные темы событий прошлого, но и безусловно личные воспоминания авторов и даже их "творческие импульсы и порывы", например, стихотворения и карандашные эскизы.

Библиографы поддерживают тезис о том, что «хотя жизнь человека ограничена экзистенциально, тем не менее он пребывает во временном горизонте, который простирается намного дальше границ личного опыта существования». Так вот такими «продолжателями» жизни ленинградцев могут являться их письма.

Ниже представлена корреспонденция из частного архива семьи Шиндер, проживавшей в Ленинграде в период Второй мировой войны. Во время осады Ленинграда (1941-1944) Бронислава Шиндер, юная девушка-музыкант 18 лет, была эвакуирована вместе с другими воспитанниками Ленинградской музыкальной Консерватории, училища и школы в Ташкент, где продолжалось обучение молодых музыкантов. Оттуда она вела активную переписку с небольшой группой своих близких друзей, юных студентов, разбросанных по разным уголкам нашей большой страны во время трагических событий мировой истории. Одна часть из них была эвакуирована из Ленинграда на время осады, кто-то попал на фронт, некоторые жили в городе на протяжении всей блокады.

При ознакомлении с данными рукописными откровениями читатель и исследователь сталкивается с массой интересных тем для анализа: темы разговоров в письмах, завуалированность военной тематики, бытовые ритуалы и обычаи, реальность военных лагерей, учебных отрядов ополченцев и больниц, культурная жизни во время осады (как люди проводили свой досуг); поэзия, рисунки и небольшие фотографии, которые были прикреплены к письмам; индивидуальная лексика, влияние военного жаргона и особенности письменности, манера приветствия, прощания и подписи; почерк и его зависимость от окружающей атмосферы, условий и дат написания писем; атрибуты корреспонденции: необходимые печати, вид и качество бумаги (см. приложение с фотографиями и сканами), адреса, даты, открытки, продовольственные и учетные карточки.

Наше «мы» – это совокупность воспоминаний о семье, соседях, обществе, память поколения, нации и культуры. Не легко понять, когда одна формация памяти подходит к концу, а когда начинается формирование памяти иного уровня, потому что их отдельные элементы объединяются именно в специфическом человеческом существе, эти элементы смешиваются в человеке и накапливаются в нем. При этом каждый человек (и его история жизни) занимает определенное место, с которого он наблюдает и изучает этот мир.

При исследовании корреспонденции каждое письмо каждого отдельного повествователя имеет значение в качестве носителя разных взглядов, разного отношения и разных эмоций по отношению к одной и той же исторической реальности. У нас есть шанс «нарисовать картину» блокады Ленинграда. Во время ознакомления с данными биографическими историями читатель имеет возможность пережить глубокий эмпатический опыт, проникаясь теми эмоциями и стимулами, которыми жили совершенно разносторонние молодые люди, разбросанные по стране после начала осады: Ленинград, Кронштадт, Ташкент, деревня Кавголово (Лен. область), г. Сокол (Bологодская обл.), г. Горский, Москва, Омск, Тара, дер. Губаницы (Bолосовский р-н), Кировская область, Верхняя Тавда (Cвердловской обл.) и др. Можно увидеть и прочувствовать атмосферу 1939-1945 гг. со стороны бытовой жизни сквозь слова молодых ленинградцев, студентов и призывников (Броня, Миша, Женька, Моночка (Ляля), Дмитриев Толя, Куницына, Иванов Толя, Сергей (Серый), Вавик и Рамзина, Лева, Светлана, Юра, Алик, и др.).

Наше современное поколение лишено возможности напрямую воспринять те события из прошлого, о которых мы читаем и которые исследуем, пользуясь образовательной, исторической литературой, фото- и кинохроникой. Просматривая же рукописные истории молодых свидетелей военных лет, мы осуществляем некий познавательный акт и акт сопереживания, которые расширяют горизонт нашего человеческого опыта и формируют «расширенную идею» человека о себе самом.

Таким образом, письма являются одними из посредников между поколениями, между «настоящим прошлого» и «настоящим настоящего». Они позволяют нам проникнуть в культурную память прошлого, чтобы сделать ее частью нашей идентичности.

 

Примечание:

Бронислава Шиндер (31 марта 1923 — 2 августа 1973).

Б. Шиндлер после войны работала в хоре Мариинского театра, репетировала с артистами и сама была неотъемлемой частью спектаклей. В 1969 году состоялась поездка бригады из Мариинского театра на Дальний Восток, Бронислава консультировала там местную самодеятельность, артисты вместе с моряками путешествовали по городам и порой выступали на кораблях.

 

Валентина Васильевна Малахиева (в письмах «Ляля») стала главным художником Большого театра кукол (БТК) Санкт-Петербурга и давала уроки кукольникам в театральной академии. Член Союза художников СССР. Заслуженный деятель искусств РСФСР.

Школьная подруга Брониславы Шиндер.

 

Иванов Евгений Андреевич — артиллерийский офицер, инвалид войны и кавалер Ордена Александра Невского, был похоронен в Свято-Троицкой Александро-Невской Лавре.

 

Дача в Кавголово (пос. Стандарт): по словам сына Брониславы Шиндер, Аркадия Штейнлухта, изначально это был большой барак, в котором было около двенадцати комнат, открытая веранда и общая кухня. Территория была заполнена несколькими подобными постройками, где в летнее время жили молодые семьи. Где-то в конце 30-ых гг. всем разрешили строиться отдельно. Поселок назывался «Стандарт» так как было два типа домов: первый — длинный дом на две семьи, второй — двухэтажный дом, в котором селилось три или четыре семьи. Бронислава рассказывала сыну, что все ходили, где хотели, и не было понятия «участок». После войны же все обзавелись заборами. В военное время Кавголово стало символом мира, спокойствия и надежды на новую встречу, фигурирующим практически в каждом письме.

*  Аркадий Матвеевич Штейнлухт - (г.р. 1949, Ленинград) - дирижёр, Заслуженный артист Российской Федерации. Окончил Среднюю специальную музыкальную школу Ленинградской государственной консерватории, затем выпустился из самой Ленинградской государственной консерватории: специальность «хоровое дирижирование» (класс профессора А.В. Михайлова, год выпуска - 1972) и специальность «оперно-симфоническое дирижирование» (под руководством профессоров Николая Рабиновича и Александра Дмитриева, год выпуска - 1976). На протяжении 14 лет работал хормейстером в Санкт-Петербургской государственной академической капелле им. М.И. Глинки (1972–1986). В качестве дирижера был приглашен Э Е. Пасынковым в Пермский театр оперы и балета. В 1989 году стал дирижером камерного оркестра «Санкт-Петербургский Моцартеум». В настоящее время – дирижер детского музыкального театра «Зазеркалье» и художественный руководитель оркестра Средней специальной музыкальной школы Санкт-Петербургской государственной консерватории (с 2004 года).

** Подготовка к публикации, предисловие – Горбацевич Дарья.